Про образование

«Учись, мой сын!
Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни»
А.С.Пушкин

Непрекращающиеся скандалы и скандальчики в вузах, всероссийские споры с привлечением экспертов, общение с коллегами по цеху, постоянный контакт с беспрерывно подрастающим поколением, пополняющим наши местные университеты, наводят на грустные мысли, с которыми хочется в конце концов расстаться, чего и всем желаю в наступающем году.
Главный вопрос, который меня беспокоит: а действительно ли наше образование бедствует? Или это происки тунеядцев, которые не хотят учиться или учить, и наша российская высшая школа есть вершина современной системы знаний? Не знаю я объективных ответов на подобные вопросы, но знаю то, что вижу и чувствую, отработав четверть века в самых разных вузах в качестве преподавателя. А вижу я очень прямой и быстрый путь, направленный в какую-то ужасную пропасть бюрократизма, где нет места творчеству и риску, а следовательно и победам, где не ждёт нас жаждущий знаний студент, где… А впрочем не стоит перечислять все те апокалиптические картинки, которые не способствуют продуктивной рефлексии, но попробовать высказать то, до чего додумался, имеет смысл.

Основной вывод: реформа российского образования очень эффективна и успешна.

Но не пытайтесь обвинять меня в коллаборационизме или глупости, не всё так просто. Я исхожу из утверждения, что система образования – это такой социальный институт, который служит прежде всего государству, а следовательно старается удовлетворить государственные интересы. Было у нас советское социалистическое государство – делали мы «строителей коммунизма» (успешно, стоит отметить, делали), а то, что часть специалистов из наших «строителей коммунизма» оказывались сильно востребованными во вражеском капиталистическом лагере и даже изредка становились Нобелевскими лауреатами – так это просто пережитки технологии.

И вдруг идеи всеобщего равенства, братства и бедности оказались неактуальными, и стал формироваться иной взгляд на устройство нашей страны. Кто и зачем это сделал (и делал ли вообще) — вопрос интересный, но не для этого текста. Процесс смены парадигмы продолжался пару десятилетий и привёл к формированию сильно бюрократического государства. Не берусь оценивать ценность такой жёсткой системы управления в целом, но выскажу своё мнение в отношении системы образования.

Итак, бюрократическому государству нужен кто? Правильно, человек-винтик. Можно заменить слово на образное «шестерёнка», автомат, а можно прямо сказать – бессловесный исполнитель. Что для этого надо? Два простых условия: отлаженная система иерархических отношений (кто сверху, тот и главный), и человек, который не будет стараться эту систему поломать. Систему отношений строят наши государственные и прочие бюрократы, а вот человека приходится готовить посредством образования, больше всенародных институтов управления человеческим поведением практически не осталось: все попытки вновь поручить эту функцию религии безуспешны, традиции разрушены, а идеология отсутствует. И что же делает наша государственная машина добра? Она формирует такую систему образования, которая «научит» вновь подрастающее поколение даже мысли не иметь о собственном государственнозначимом поступке. Иными словами, отучает человека быть «животным политическим».

В высшей школе это происходит чаще всего за счёт жёстких рамок деятельности преподавателя. И здесь смею отметить несколько уникальных находок нашей бюрократии.

Первая инновация российского образования: установить оплату труда так, чтобы преподаватель из развивающегося творца превратился в промышляющего ремесленника. Действительно, профессор может обеспечить себя доходом, но для этого он вынужден работать ставки эдак на две с половиной – три, не меньше. Коллеги знают к чему это приводит: произведений искусства, коими должны становиться отдельные студенты, всё меньше и меньше, а скоро их совсем не будет. Кстати, бюрократ в образовании (так называемый управленец) оплачивается в разы (а иногда и в десятки раз) больше, чем преподаватель. К чему бы это?

Вторая техника сдерживания роста персонального интеллекта: увеличение количества обучаемых, приходящихся в среднем на одного преподавателя до 20-30 человек. В таких условиях не то что произведения искусства из студента не получается, а даже приличного серийного экземпляра не выйдет – одни поделки. Кстати, в нормальных зарубежных вузах вполне хватает одного-двух студентов на преподавателя. Чувствуете разницу?

И третья, самая опасная, технология: заставить преподавателя быть бюрократом. Почему самая опасная? Да потому, что бюрократ ничему не может обучить, но может сделать видимость и обеспечить соответствие требованиям. Вот и занимаются доценты с кандидатами составлением всяческих бессмысленных, с точки зрения создания уникального продукта, типовых бумаг и бумажек. Под неусыпным контролем целой сети «управленцев» подсчитывают, чтобы число в правой колонке соответствовало сумме чисел в строке, или чтобы дата и время запланированного через три месяца занятия были точные… Не хочется описывать весь абсурд происходящего, но не могу не высказать своё мнение. Эти бумагомарательные технологии не имеют никакого отношения к качеству обучения, ну если только снижают его. А нужны они исключительно бюрократам, чтобы отбить у творческих людей желание что-либо придумывать и внедрять. И, конечно, очень слаба надежда, что новые молодые новаторы и инноваторы в таких условиях устремятся в вузы преподавать.

Как следствие — очень скоро у нас в стране перестанут готовить людей, способных к обучению и саморазвитию. Наступит рай для бюрократов, которые таким образом завершат то, что задумали. Причём сопротивляться им в ими же созданной системе отношений практически невозможно. Но выход есть всегда. Какой? Об этом расскажу в следующем году.

PS
Но несмотря ни на что, люди у нас хорошие. Даже в таком агрессивном окружении удаётся им противостоять бюрократическому аппарату, и появляются у нас талантливые студенты, из которых потом вырастают выдающиеся специалисты. Только печально, что всё чаще и чаще уезжают они от нас. Как бы этот источник нового вообще не иссяк.

Оригинал на БК55